Предисловие редактора:
"Истории без претензий..." - это обработанный вариант некоторых этюдов автора, взятых из его записной книжки. Туда записывалось все, что вспоминалось из жизни на момент плохого настроения, когда, как известно, очень хочется написать что-нибудь вечное.
А.Орлов
ПОУЧИТЕЛЬНЫЕ ИСТОРИИ БЕЗ ПРЕТЕНЗИЙ
или
ЖИЗНЬ ГЛАЗАМИ МИКРОБОВ
1.БОГИ.
Давно, когда боги еще были молодыми, жил на свете, а вернее, на небе, один такой же молодой Бог.
Однажды, сошедшись как-то за одним столом за нектаром и обществом прекрасных богинь, возникла у них неплохая, прямо сказать, идея - Свет и Мир сотворить. Идея всем понравилась и решили они, засучив рукава, тут же приняться за работу. Но Бог сказал:
- Прямо сейчас? В разгар веселья? Ну, вы даёте...
Те подумали маленько и согласились.
Бог сказал:
- Давайте выпьем, чтоб в этом будущем Свете все было лучше, чем у нас!
Все зааплодировали.
Один уже изрядно уквашенный бог, прижимая к себе такую же нетрезвую богиню, нескладно спросил:
- А... эта... кто яво творить-та будет? Один главный быть должон. Эдак бардак получится...
Все задумались.
- И верно, - сказал другой пьяный бог. - Нам ведь это каждому по силам, этот Свет сраный сотворить - что высморкаться, все одно!
Тут он, конечно, немного приврал. От единичного сморкания вряд ли получилась бы даже какая-нибудь дохлая туманность на пятьдесят парсеков.
Бог увидел, что не за горами тот час, когда начнется пьяная драка за право первого проектирования, и сказал:
- Давайте выпьем! За успех мероприятия!
Тост был принят на "ура".
Вскорости все дружно перепились до небожеского состояния и беспомощно валялись на облаках.
Тогда Бог тяпнул еще стаканчик и отнес каждого в Облачный погреб, побросал их в бочки, где все боги и богини благополучно утонули.
Сотворив Свет, а затем и Мир, Бог подумал и сказал:
- Это хорошо... А человека я сотворю по своему образу и подобию!
2. ДЕНЬГИ.
Однажды некий американский миллионер, помнивший еще Генри Форда, решил проехаться в славянском метро. Да, не удивляйтесь, и такое бывает. Впрочем, он ничем не рисковал: одет он был скромно, драгоценностей не носил, кроме кольца обручального, и вида был, как ни странно, неказистого. Был он больше похож на учителя начальных классов, чем на человека при деньгах. Ехал и размышлял...
Но мысли его были прерваны ввалившимся в двери поезда грязным кодлом, которые, незамедлительно бухнувшись на колени, заголосили:
- Люди добрые, извините что мы к вам обращаемся...
"Что такое?" - подумал миллионер и рефлекторно повернул голову. Он увидел двух женщин и множество, точнее, пятерых детей мал-мала-меньше, явно больше месяца не мывшихся и всем своим видом показывавших, что терять им, собственно, нечего.
Он подумал: "Какой ужас!"
Пронзительный голос сверлил мозги, как точильный круг:
- ... мы сами не местные!
"Господи, в незнакомом городе, в таком виде!"
- ... мы ехали на похороны бабушки!
Он вспомнил свою бабушку, рождественских гусей, которых она делала так замечательно, как она не разрешила его родителям отдавать его в военную школу... Много всего вспомнил и очень пожалел этих несчастных.
- ... но у нас не хватило денег на обратную дорогу!
"Им, наверное, и есть-то нечего".
- ... мама - инвалид первой группы!
"А что дети сами-то могут..."
- ... папа умер три года назад!
Он вспомнил своего отца, как он с ним, еще маленьким, ходил на рыбалку, долгие мужские разговоры, первую бутылку виски, как отец передавал ему свою, тогда еще маленькую, фирму, как пел хор в церкви - и на глаза навернулись слезы.
- ... помогите, кто чем может, пусть даст Господь счастья и здоровья вам и вашим деточкам!
"От души, как в Библии".
Он протянул маленькой девочке в грязную ладонь бумажку с Франклином, краем глаза заметив, что все в вагоне на него смотрят. Выскочил он на следующей остановке...
"Мамаша", отобрав у "дочери" бумажку и осмотрев её со всех сторон, решила, что не всех рехнутых на войне убили...
Примерно в то же время из-за такой же бумажки двое подростков в подворотне ширялись ножами; такую же бумажку, трясясь, менял у пункта инженер, желая купить чего-нибудь поесть к праздничному столу; чья-то крепкая кисть сжимала ручку кейса, наполненного такими же бумажками. Миллионы подобных бумажек ползали, летели переводами, почтой, курьерами, депешами, договорами по всему миру, оседали в подвалах банков, частных хранилищ, в карманах, кассах.
И всегда их не хватало.
Не гоняйтесь за ними, пусть они сами вас находят, но и не отталкивайте их, а получив - избавляйтесь скорее.
И не говорите, что только миллионер, может позволить себе истинное богат-ство, даже если другим он кажется ненормальным.
3. МЕЧ.
Дело было в Японии, в эпоху Тэнси.
В войске Сингена Такэды был очень бедный (материально) солдат. И однажды он спас своего господина от наемного убийцы.
Синген дал ему денег и разрешил основать собственный клан.
Известно, что у каждого самурая есть свой меч и, если он служит кому-нибудь, на цубе (гарде, по-нашему) меча должна быть метка его сёгуна.
Теперь же, когда солдат мог быть сам себе хозяином, он решил сделать себе новый меч.
Он пришел к старому кузнецу, который жил у подножия горы Фудзи и сказал:
- Выкуй мне меч!
Кузнец посмотрел на старый меч солдата и спросил:
- Я вижу, этот меч сделан мастером Тэндо из клана Такэды. Это очень хороший меч. Чем же он вас не устраивает?
- Я теперь не из клана Такэды! - резко ответил солдат.
Кузнец прикрыл глаза и сказал:
- Вы хороший воин, судя по всему, и не можете не знать, что совершенство войны - это спокойствие. Как говорит ваш сёгун, горы не двигаются. Лишь только гора начнет думать, что она птица, она погибла...
Кузнец хитро улыбнулся.
- Господин, вы можете со мной не согласиться, но в жизни лучше сражаться своим мечом...
Солдат некоторое время подумал. Затем он бросил кузнецу все золото и сказал:
- Дай мне десять золотых.
Кузнец дал. Солдат повернулся и пошел прочь.
- Куда вы идете, господин? - крикнул кузнец вдогонку.
Солдат рассмеялся и ответил:
- В публичный дом!
Солдата звали Кэндзобуро Танаки. В двадцатом веке его потомок стал главой разведслужбы Японии и, возможно, жив до сих пор.
4. СВЕТ.
Однажды, когда стольный город Киев еще был Русью, а гривна была гривной, пришел в него бродячий тибетский монах. И принес с собой лампочку электрическую. Колба ее была вырезана из горного хрусталя, цоколь окован платиной, а над вольфрамовой нитью трудились лучшие кузнецы Тибета, добывая его из упавшей звезды. Великий лама из святой Лхассы путем концентрации ки (по-нашему, душевных сил и энергии) создал внутри нее вакуум.Что и говорить, чудо-лампочка!
Зашел монах с ней в монастырь славянский к патриарху. Тот зевнул и спросил, что ему надо. Он даже не удивился, что посетитель бритый. Монах объяснил ему, что неплохо было бы вкрутить ЭТО под свод и отправлять службы при ЭТОМ, а не при свечах - пожароопасно и жарко по праздникам. Много еще чего сказал.
Патриарх подумал: "Штука, что и говорить, хорошая. Но... не целостная. А свечи... М-да, плохо у них в Тибете учат диалектику. Эдак дойдет, что молиться лампочкам будут, а не Господу. А свечи? Что свечи?"
И прогнал монаха.
Тот пошел к великому князю.
Князь подумал, что оно то, конешно, интересно зело, да тока... И не пошелапутишь-то по коридорам под светом-то таким, а со свечами - надежнее как-то: и темно - не темно, и светло - не ярко.
И прогнал монаха.
Тот вышел из дворца и, выразив спящему стражнику свое субъективное мнение по тому поводу, что все это попсня, шваркнул лампочкой об плиты площади.
Он ушел в родные горы и зарекся нести свет истины в мир по причине его изначальной кончености...
6. ПОИСКИ ИСТИНЫ.
Жил-был в Марселе один француз. И вышли у него нелады с полицией на почве супружеской неверности его жены. И решил он завербоваться в Иностранный Легион. Там его поступок одобрили и сказали, что Легион - это да, а все остальное попсня. Слово было новое, но он, убитый горем, не обратил на него внимания.
Послали его в Азию воевать с аннамитами. Повоевал он малехо, а потом его ранили и попал он к этим самым аннамитам в плен. Они его не убили, так как аннамиты не убивают раненых, а взяли с собой и вылечили. Пожил он с ними и увидел, что люди они, в общем-то хорошие, хоть и узкоглазые. Подружился он с ихним вождем Нтори, что по-нашему значит "жаба", научил их всяким европейским штучкам, за что они были ему очень благодарны.
С Нтори они много шелапутили, но любимым их занятием было, расположившись у костра, жевать бананы и, рыгая, рассуждать о мироздании, глядя на звездное небо.
Однажды француз спросил вождя:
- Нтори, что значит слово "попсня"?
Нтори пожевал банан, задумчиво рыгнул, и ответил:
- Как ни странно, опыт наших богов и предков не может дать мне ответа на этот вопрос. Но... если ты хочешь это постигнуть, то тебе надо в Гонконг, к великому Мордехаю Финикийцу.
Через год легионер появился в Гонконге. Разыскав великого Финикийца, который почему-то сильно смахивал на еврея, он подарил ему две драгоценные статуэтки из черного дерева и спросил:
- Мордехай, что такое попсня?
Финикиец спрятал подарки в сундук и, усевшись на нем, сказал:
- Этого я не знаю. Но выход есть. Через два года здесь будет сам Великий лхасский далай-лама, он знает все на свете. А пока, можешь поработать у меня...
Легионер остался у Финикийца и наладил поставки деревянных статуэток в Гонконг.
Через два года он пришел к Великому далай-ламе и сказал:
- Великий лама, что такое попсня?
Тот, что-то пережевывая, ответил:
- Для постижения сути данного вопроса необходимо уединение. Наш монастырь им не обделен...
Так легионер стал монахом. Лама отправил его разводить пчёл на одну из гор-восьмитысячников Тибета. Самое интересное, что получалось. И этим мёдом, принесенным пчёлами с небес, питались все монастыри в округе.
Через десять лет легионер спустился с гор и, прихватив с собой бочку мёда, пришел к Великому ламе. С удивлением обнаружив, что лама умер, он спросил у служки, как ему быть в этом случае. Его успокоили, сказав, что новый лама в разуме своем просто обязан повторять всех предыдущих в сумме, иначе какой же он тогда великий, если он не является их органическим продолжением?
Легионер вошел, держа на плече бочку, и спросил:
- Великий лама, что такое попсня?
Далай-лама ответил, загадочно шевеля челюстями:
- Для решения этого вопроса необходимо уединение. Наш монастырь им не обделен...
И случайно издал неприличное звучание.
Легионер запустил в него бочкой и ушел.
В Индии он сел на пароход, идущий в родной Марсель.
На родине он стал переводчиком с аннамитского и непальского языков, вторично женился, обзавелся детьми, а со временем и внуками, и спокойно дожил до глубокой старости, не задавая себе больше никаких дурацких вопросов.
7. МУЗЫКА.
Это был совершенно непримечательный человек, похожий на многих из нас. Склонный к полноте, в меру ленив, вспыльчив, но отходчив, в чем-то даже приятный. У него была мечта - играть самому. Он очень любил музыку и умел ее слушать (согласитесь, это ведь не каждому дано). Но он прожил всю жизнь без умения ее играть.
Он работал на государство. Не подумайте, что он был каким-нибудь суперменом-нелегалом или еще кем-нибудь в этом роде. Он был простым служащим, и этим тоже был похож на многих из людей. Ведь должно же это государство на чем-нибудь стоять...
И вот он заболел. Накрепко и надолго, возможно, что и насовсем. Ведь люди иногда болеют.
"Хорошо было бы послать все к едрене фене и спокойно поиграть на гитаре!" - подумал он однажды.
И дверь комнаты открылась и вошел Он. Худой, высокий, с разными глазами и в берете с петушиным пером. Запах серы хорошо дополнял его появление. Словом, тот самый.
- Спокойно не выйдет! В вас слишком много экспрессии. Она вас обязательно уничтожит, если разом все выпустить. Хотя это ваше дело... Ведь, если я не ошибаюсь, терять-то вам все равно нечего, ведь так? - сказал Он, садясь в кресло и закуривая сигару.
- Вы правы, терять нечего. Вся беда в том, что я не умею играть. Поэтому вряд ли сделка состоится, - не растерялся наш герой.
Он поморщился.
- Какой бред! Вы действительно нездоровы. Я здесь не для того, чтобы репетировать вас по классу гитары в обмен на вашу бессмертную душу. В нашей канцелярии и так бардак творится. Все дергают, спрашивают, говорят: "Шеф, без вас мы в этих сводках не разберемся!" Недавно потеряли гроссбух за последнюю неделю, пришлось всех грешников возвращать назад. Землетрясение перебило теплоцентраль и газопровод, теперь крематории и котлы без газа. Посудите сами, каково работать в таких условиях! Надоедает! Надо же как-то отвлечься. Кстати, вы сказали, что не умеете играть?
- Да.
- Это чушь. Просто вы об этом не знаете. Я вас с удовольствием послушаю, - сказал Он и щёлкнул пальцами.
Какая-то невообразимая тварь вбежала в дверь, неся на себе футляр для гитары. Двое других расставляли по просторной комнате аппартуру. Наш герой раскрыл футляр.
- О, "Ибанез"! Неплохо! А почему электро?
- Вам акустика не подойдет, - серьезно сказал Он, закидывая ногу за ногу.
- Попробую, - с сомнением ответил наш герой.
...Его нашли на следующее утро. Соседка долго стучала в стену, жалуясь на шум, а на рассвете не придумала ничего умнее, чем вызвать милицию. Никто не открывал, но она клялась и божилась, что час назад слышала бурные аплодисменты и из квартиры никто не выходил. Дверь сломали и нашли его. С изрезанными пальцами, с которых лохмотьями слезало последнее мясо, прижимающего к себе гитару с искровененной декой, лежащего на полу. А в пепельнице на столе дымила ароматная сигара...